ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ГОСТИНАЯ "ДАРА"

Весть об амнистии разнеслась по тюрьме мгновенно.
- Амнистия! Амнистия! - раздавалось то тут, то там.
Заключённые были возбуждены, и каждый лелеял тайную надежду, что вот теперь-то - его очередь. Надзиратели сохраняли хмурый вид, но внутренне тоже надеялись, что выпустят побольше: тюрьма была переполнена, камер не хватало, энергии уходила уйма.
- А в чём дело? В честь чего амнистия? - жадно интересовался молодой и глупый Страшок Старости.
- Ты не мельтеши. Ты здесь недавно появился, тебе ещё сидеть да сидеть, силу набирать, бороду отращивать, - посмеивался Страх Темноты. Он был одним из самых старых заключённых, его ещё в раннем детстве посадили.
- А чего сразу я? - заныл Страх Старости. - Может, ещё выпустят?
- Щас, - с садистским удовольствием сказал огромный, тучный Страх Одиночества. - Тюрьма-то чья? Во-во. Женщины, знаешь, они такие… Старости боятся до самой старости…
- А в старости чего боятся? - не унимался юный Страшок.
- А там тебя амнистируют, а на твоё место посадят, например, Страх Смерти. Так что сиди и жди! - пообещал Страх Одиночества.
Под сводами тюрьмы раздался зычный голос:
- Собрание! Собрание! Все на собрание!
Залязгали двери камер, заключённые потянулись на голос. Развлечений в тюрьме было мало, собрания любили. Можно было потрепаться, новости узнать, амнистию обсудить.
- Граждане заключённые! Страхи и Страшки! - начал речь Главный Надзиратель. - Сообщаю вам, что хозяйка Тюрьмы решила её немножечко разгрузить. И поэтому кое-кто из вас сможет освободиться.
- Ты нам тут тюльку не гони! - забузил нахально-иррациональный, в приблатненной кепочке, Страх Мышей и Крыс. - Ты дело говори. Кого на свободу, почему на свободу.
- Ты помолчи, тебе не светит, у тебя вообще пожизненное, - урезонил его Надзиратель. - Сам ведь не знаешь, кто тебя и за что посадил. Не знаешь ведь?
- Да бабы дуры! - наехал Мыше-Крыс. - Кошек не боятся. Хомяков не боятся. А крыс-мышей - боятся! А спроси, почему - ведь сами не знают! А меня, мальчишечку, замели ни за что. «Таганка, я твой бессменный арестант!» - затянул было Страх, но Надзиратель властной рукой заткнул ему рот.
-Художественная самодеятельность будет на Новый год, а сейчас мы про амнистию. А амнистия вот в честь чего: наша Хозяйка записалась на приём к психологу, хочет поработать над собой. Сами знаете, это всегда заканчивается освобождением части Страхов.
Заключённые радостно загудели. Такое уже случалось, психолога в тюрьме считали в законе и очень уважали.
- Да, освобождение! Но не для всех! - строго сказал Надзиратель. - Давайте-ка перекличку сделаем. На свободу - с чистой совестью, так сказать… С левой крайней камеры - начинай!
- Страх Темноты, сижу с детства, - монотонно забубнил Страх Темноты. - За что сел - не знаю, вернее, не помню. Под амнистию не попадал.
- Страх Боли, - представился изящный хлыщ во фраке и с бабочкой на тощей шее. - Посадили после аппендицита. Сама дотянула почти до перитонита, а я остался виноватым, - усмехнулся он. - Теперь боится любой боли - хоть зубной, хоть душевной. А я регулярно ей эту боль поставляю, - рассмеялся Страх Боли.
- Как это - поставляет? - шёпотом спросил Страх Старости.
- Ну ты и тёмный! - удивился Страх Темноты. - Ты чего, не знаешь - каждый Страх, который попадает в заключение, притягивает ситуации по своей теме.
- Зачем??? - ещё больше удивился Страх Старости.
- Ну как «зачем»? Конечно, чтобы выпустили! Нет страха - нет ситуаций, что тут непонятного? - с досадой сказал Страх Темноты. Ему очень хотелось на свободу, но им никто не занимался - все к нему привыкли.
- Так мне что, надо Старость притягивать? А как? - озаботился юный Страшок.
- Ну, это просто, - вмешался в разговор Мышино-Крысиный Страх. - Будешь ей морщинки новые в зеркало показывать. Целлюлит опять же. Седые волоски. Чем больше она будет пугаться, тем сильнее будешь становиться ты. Её страх - твоя пища, дуралей!
Тем временем перекличка шла своим чередом.
- Страх Одиночества, сел лет в 25, попадал под амнистию, когда она замуж выходила, год на свободе, потом развод - и я снова в камере.
- Жалобы есть? - рявкнул Надзиратель.
- Никак нет, Хозяйка кормит исправно. Каждый день боится! Даже когда спит! - радостно сообщил Страх Одиночества.
- На свободу-то хочешь? - смягчился Надзиратель.
- Конечно, хочу! - загрустил Страх Одиночества. - Кто ж не хочет? Только не светит мне…Уж очень она от окружающих зависит. Одна вообще боится одна оставаться, даже хоть на часик. То на телефоне висит, то к подружкам бегает, то к себе зазывает…Мужики какие-то левые всё время крутятся… А чем больше она меня питает, тем больше у неё Одиночества в жизни. А чем больше Одиночества - тем больше страха. Меня уже раздуло, еле в камеру пролезаю. Мне бы на диету…А она меня всё подкармливает…Надоело! - плюнул с досады Страх Одиночества.
- Ну, ты того…не унывай, - сочувственно кашлянул Надзиратель. - Надежда, как говорится, умирает последней. Давайте дальше!
- Страх Ошибки, - выступил вперед длинный тощий старичок с бородкой клинышком. - Посадили в 9 классе, когда учитель математики стал насмешки строить. В институте благодаря доцентам-профессорам срок добавили. С тех пор, как устроилась на работу к начальнику-зверю, 5 дней в неделю получаю усиленную пайку.
- Ничего себе устроился! - позавидовал Страшок Старости.
- Не завидуй, ничего тут хорошего нет, - осадил его Страх Темноты. - Жить без ошибок человеку невозможно, это ведь просто опыт. А если ошибок бояться - то как тогда вообще жить?
- Говорят, есть такой маньяк-убийца - Страх Жизни, - задумчиво сообщил Страх Одиночества. - Он самый страшный Страх на свете. Если его посадят, тогда и начнётся…
- Что начнётся? - спросил заинтригованный Страх Старости.
- Паралич жизни начнётся. Того боишься, этого боишься. Жить боишься! Этот пахан нас всех тут построит. Никаких тогда амнистий. Будем все в куче, друг к другу жаться, спрессовываться. Кормить, конечно, станут на убой - но это ещё хуже. Мы разрастёмся, а тюрьма не резиновая. Начнём сами задыхаться и Хозяйку душить. Слышал такое выражение - «страх душит?» - вот, как раз из этой серии…
- Ужас какой! - содрогнулся Страшок.
- Тише там! - приказал Надзиратель. - Кто следующий?
- Страх Осуждения, - заговорил невзрачный мужичонка в помятом костюме. - Меня с подачи родителей посадили, они всё время говорили «а что люди скажут?», «какое ты мнение о себе создаёшь?», «никто тебя такую любить не будет». Сижу тоже с детства, прочно так сел. На свободу страсть как хочется, - вдруг хлюпнул носом он. - Посодействуйте…
- Да ты что, родной? - участливо спросил Надзиратель. - Как будто не знаешь, что тут Хозяйка решает, с кем хочет расстаться, а с кем - не очень.
- Да я что? - вскинулся мужичонка. - Я ведь ей подсказывал, как со мной расстаться. Это же просто, на меня просто надо наплевать - и я таять начну. А она не плюёт!!! - и Страх Осуждения разрыдался, утираясь полой затёртого пиджачка.
- Ну, не плачь, не плачь, - стали утешать его соседи. - Ты сиделец уважаемый, мы тебя все любим…
- Да? Правда? Вы меня не осуждаете? - воспрял духом Страх Осуждения. - Ну тогда что ж…Потерплю. Посижу ещё.
- А ты кто, что-то я тебя раньше не видел? - грозно спросил Надзиратель, указывая на красавчика со щегольскими усиками, в просторном чёрном плаще и пижонской шляпе.
- А я - извращенец, - скромно сообщил новичок. - Я Страх Страха.
- Неужели и такое извращение есть? - удивился Страшок Старости.
Новичок продолжал:
- Я пока ещё не ваш, забрёл с ознакомительными целями.
- Как это забрёл? - вопросил Надзиратель, хватаясь за дубинку.
- Да вы не бойтесь, меня Хозяйка впустила. Но мы с ней ещё не в контакте. Не сконнектились, так сказать. Может быть, позже?
- Не дай Бог! - отверг такую мысль Надзиратель.
- Иди отсюда! Извращенцев нам не хватало! - зашумели страхи. - И так в тесноте, в обиде, а тут ещё в гости будут всякие ходить!
- Я ухожу, но могу и насовсем вернуться, - пообещал Страх Страха, пробираясь к выходу. Но было видно, что он испугался.
Надзиратель с облегчением засунул дубинку на место.
- Будем завершать, - распорядился он. - Ещё раз вспомним правила внутреннего распорядка. А ну, по очереди!
Страхи бодро зарапортовали Правила:
- Страхи попадают в заключение только по желанию Хозяйки!
- Страх действует по вдохновению: подступает, накатывает, душит, давит, охватывает, парализует, в зависимости от реакции Хозяйки на ситуацию.
- Страхи существуют, пока Хозяйка не принимает решение с ними расстаться.
- Любому Страху может быть либо добавлен срок, либо объявлена Амнистия в любое время.
- Страхи питаются эмоциями Хозяйки. Если питание не производится - Страх умирает.
- Отпущенные на свободу Страхи вновь становятся Чистой Энергией Жизни.
Страхи чувствовали небывалое единение. Надзиратель был явно доволен.
- Ну что ж, граждане Страхи! По камерам! И дружно ждём амнистии! - провозгласил Надзиратель.
Страхи потянулись к местам отсидки.
- А всё-таки, ну вот зачем мы ей? - недоуменно спросил Страх Старости. - Ведь столько энергии на нас тратит!
- Всё просто, молодой человек, - пояснил тихий, интеллигентный Страх с большими печальными глазами и такой же печальной лысиной. - Мы ей нужны, чтобы случайно не стать счастливой. Она думает, что быть счастливой - это неприлично, ведь в мире ещё столько несчастья!
- Что за бред? С чего вы это взяли? - оторопел Страшок Старости.
- Поверьте, юноша. Уж я-то знаю. Ведь я - Страх Счастья.
Страшок хотел было ещё задать вопрос, но шумящая толпа разнесла их в разные стороны.
Впереди была амнистия. Впереди была надежда! И освобождение…